ТРОПА ВОЙНЫ
– Дальше пойдём пешком, – объяснила Кэйт, когда они, почти в самом хвосте колонны из десятка джипов, к вечеру добрались до места, где дорога, и так не слишком похожая на магистраль, превращалась в узкую и малозаметную тропу, безнадёжно уходящую в горы.
Выбравшись наружу, Сикорский забросил рюкзак за плечи, попрыгал, поправил на поясе нож и пистолет, затем поверх очков посмотрел на свою спутницу, выглядевшую в камуфляже весьма интересно, и широко улыбнулся. На нём из старой одежды оставались только кеды, и даже темные очки теперь были другие, армейские.
Вокруг проверяли своё снаряжение солдаты, изредка произнося короткие фразы на американском варианте военного языка. Несмотря на схожесть экипировки, от Сикорского они отличались довольно сильно: во-первых, они были куда серьёзней вооружены, а во-вторых, обращались со своей амуницией примерно так, как аристократ с ножом и вилкой.
Только один человек был одет иначе и обходился без всяких оптических приборов. Как рассказывала Кэйт, хромой Хеджар, чьё имя значит невинный, когда-то сражался в рядах моджахедов против империи безбожников, потом – против империи неверных, но теперь он состарился и почти отошёл от дел, иногда оказывая услуги проводника. Его фигура двинулась вперёд, и отряд пошёл за ним, оставляя позади разворачивающиеся джипы.
Довольно скоро стемнело. Путь по невидимой тропе был извилистым, что оказалось очень хорошо видно сквозь очки: солдаты светились тепловыми пятнами, а самое яркое и близкое пятно имело хорошо знакомую фигуру и откликалось на имя Кэйт, Кэт и всё такое прочее.
– Кать, – спросил Сикорский, – а вот интересно, как мы узнаем Махараша? Чтобы его случайно не подстрелить.
– Я думаю, – отозвалась она, – что тебе стрелять не придётся. А наши специалисты свою работу знают. Вообще, он будет сидеть в какой-нибудь яме. У него не будет оружия. И потом, – добавила она чуть погодя, – ведь можно ещё подстроить очки. Для симуляции оптического режима. Ты попробуй. Только не увлекайся. Это экспериментальный образец.
Сикорский сначала не понял, в чём дело, но потом, поводив глазами, сумел найти способ управления. Очки позволяли настроить изображение так, чтобы вместо неясных пятен и контуров двигались вполне естественные фигуры. Местность выглядела довольно абстрактной, но всё же двигаться по рисованным горам было гораздо удобней, чем идти в черноту. Несколько смутило его то, что на солдатах форма несколько отличалась от той, в которую они были облачены вначале. Сообразив, что она просто моделируется сообразно обстоятельствам, он ещё немного поиграл с настройками и нашёл, что внешний вид одежды можно менять как угодно; неизменной оставалась только пометка "свой". Он увлёкся процессом, примеряя к впереди идущей фигуре то бальное платье, то форму японской школьницы, то ещё что. К его неудовольствию, возможность отказаться от формы вовсе, похоже, была заблокирована. Некоторое время он с интересом глядел на даму и движущихся впереди солдат в купальниках типа мини-бикини, но споткнулся и чуть не упал, чертыхнулся и разом всех переодел в камуфляж.
– Кать, при таком-то снаряжении... вот скажи, зачем нам проводник?
– Он знает, куда идти, – она говорила, не поворачиваясь, но слышимость была просто замечательной. – В горах нет лучшего навигационного прибора, чем проводник.
– Ну, не знаю... а спутниковое наведение? А GPRS?..
– По GPRS мы, наверно, пойдём обратно.
– Почему?
– Одиннадцатое правило рейнджеров: никогда не возвращайся той же дорогой. Выбери другой маршрут – не попадёшь в засаду.
Сикорский хотел что-то возразить, но тут у него прямо в ухе раздался негромкий, но отчётливый голос, по интонации неуловимо соответствующий чину не ниже капитана: – Don't litter ether! Observe full silence!* – И они замолчали.
Часа через два Сикорского начало клонить в сон. Хотелось прилечь или хотя бы присесть, просто остановиться, но фигуры впереди шагали и шагали, как атлеты, к совершенству которых очень хочется стремиться, но почему-то не получается. Чтобы как-то отвлечься, теперь он пытался как-то разнообразить отображаемый ландшафт – но тот поддавался плохо. После нескольких превращений то в пирамиду, то в башню, смутный объект впереди, изначально бывший горной вершиной, преобразился в гигантскую кофейную чашку, перевёрнутую вверх дном. Кофе, конечно, пить из неё не представлялось возможным.
Оглянувшись по сторонам, среди чашек, блюдец и фруктовых ваз, он увидел два, затем три забавно ползущих кусочка рафинада. Они как будто переговаривались между собой посредством жестов – хотя, казалось бы, какие жесты могут быть у сахарных кубиков? – и, что самое забавное, на каждом из них значилась надпись: "чужой". Их становилось все больше.
"Achtung!.. то есть attention..." – подумал Сикорский, но произнести это вслух не успел, его опередили.
– Enemy force! – раздалось у него в ушах, и все свои залегли.
– Аллах Акбар! – донеслось откуда-то сверху, и поднялась ураганная стрельба. Стало ясно, что чужих – больше.
Меньше всего ему хотелось воевать. Последнее, что он видел, прежде чем спрятался за соусницей, было то, что проводник неуверенно помигал отметкой "свой – чужой" – и пропал. "Значит, это засада, – подумал Сикорский. – А раз это засада, то... – рядом с ним просвистела пуля, – нам всем каюк. Этот Хеджар, он нас подставил!"
Некоторое время Сикорский лежал, не поднимая головы. В ушах кричали и стреляли, горное эхо грохотало подобно падающим камням, но в голове его вертелась только одна несложная, но всеобъемлющая мысль, которую примерно можно воспроизвести как "вот ведь!". Когда стрельба начала захлёбываться и переместилась куда-то вдаль, он осмелел. Чуть приподнялся и стал осторожно изучать диспозицию. Чужих всё ещё было больше, но уже не так ощутимо. Своих стало чуть меньше, но в исходе боя можно было не сомневаться. Пулемёт заглох, а реактивные снаряды у нападавших, похоже, кончились. Поколебавшись, он достал пистолет, стёр с лица солёный пот, сказал себе: "Найду проводника – пристрелю гада" – и пополз.
Чуть погодя он услышал распоряжение командира: "Cate, control mister Sikorsky"**.
– Ты куда? – отозвалась Кэйт, которая невдалеке вела прицельный огонь.
Сикорский ответил загадочно: – Хэджар Гариб – солёный гриб! – и двинулся дальше.
– Стой! Почему Гариб?
– Не знаю, – проговорил он, не оглядываясь. – Может быть, они сводные братья. Догоню – обязательно спрошу.
– Подожди!.. Я с тобой.
Они ползли по каменному крошеву, огибая своих с той стороны, откуда уже не стреляли. Неожиданно с противоположного склона стали раздаваться миномётные выстрелы. Это, впрочем, нисколько не замедлило движения охотников на Хэджара; даже наоборот, они развили такую скорость, что им вполне могли бы позавидовать мастера пластунского искусства.
Достигнув относительно безопасного отдалённого места и остановившись, чтобы отдышаться, Сикорский настроил свой интеллектуальный калейдоскоп на режим вероятностного оптического правдоподобия и снова пересчитал чужих и своих. Наши побеждали.
– Он уходил в том направлении, – сказал Сикорский и махнул рукой в сторону темнеющего впереди горного склона. – Наверх он вроде не лез, сворачивать, как будто, некуда. Значит, – резюмировал он уже вполголоса, – надо искать где-то за вон теми камнями.
Они стали обходить нагромождение камней с двух сторон, ступая осторожно и выставив оружие перед собой. Шаг за шагом, секунда за секундой... Выстрелили оба – в навзничь лежащего проводника Хеджара.
Подойдя ближе и присмотревшись, они увидели, что их пули не причинили покойнику особого вреда: у того оказалось перерезано горло.
– Напоролся на камень? – предположил Сикорский.
– Что-то в этом роде: на почерк рейнджеров не похоже. Топорная работа.
Ещё слышались выстрелы и взрывы, небо ещё озарялось багровыми вспышками, но чувствовалось, что бой подходит к концу. В воздухе растекался запах победы.
– А знаешь... – начал говорить Сикорский, взяв свою спутницу за руку и направляя шаги в сторону от суеты. Он собирался сказать, что Кэйт очень идёт военная форма и эти оригинальные очки, и вообще... Но тут он заметил, что гора перед ними как-то странно светится изнутри, хотел сказать "смотри!" и даже понял, что они подошли ко входу в пещеру, как вдруг всё его тело сжалось и будто разлетелось на множество маленьких фарфоровых кусочков, и мысль его оборвалась.
Придя в себя, он обнаружил, что сидит, прислонившись к чему-то твёрдому и холодному, ничего не видит и не слышит. А, нет: просто вместо яркого изображения тёмных очков, теперь куда-то девшихся, вокруг чернеет мрак пещеры, рассеянный жёлтым светом фонаря, направленного кверху. И рядом с фонарём виднеется силуэт человека. Сикорский стал незаметно искать свой пистолет.
– Hello, Andrew! How are you? – Андрей рефлекторно ухватился за камень, затем разжал саднящую руку. Это был доктор Махараш. Он специально приблизил своё бородатое лицо к свету и широко улыбнулся. – The entrance has been blocked up with stones, we cannot exit. Who is this Miss? ***
– How are you, – сказал Сикорский и глянул на прислонённую к противоположной стене Кэйт, начавшую шевелиться. Ссадины и царапины, судя по всему, смертельными не были. Он встал, поздоровался с Махарашем за руку – я рад, что вы спасены, мой друг; это моя боевая подруга и по совместительству агент ФБР – помог ей прийти в себя и поинтересовался у неё, можно ли как-то связаться с рейнджерами. Кэйт первым делом полезла в аптечку.
Связи с внешним миром не было. Впрочем, доктор Махараш сообщил, что выход всё же есть, однако находится он по другую сторону этой весьма протяжённой пещеры. Это, мол, целый лабиринт, и где-то есть и другие выходы, но я знаю, куда нужно двигаться, чтобы выбраться наружу в окрестностях Эрбиля. Нет, мы не заблудимся, у меня отличная память.
Они двинулись в путь. Доктор взахлёб рассказывал, как его оставили у входа, как он перетёр верёвки и хотел бежать, как сообразил, что это пришли за ним, как, вооружённый чем-то вроде каменного топора, столкнулся с этим типом у входа. Как потом, когда с бандитом было покончено, а небольшой склад при входе обследован и частично реквизирован, где-то неподалёку раздался взрыв, и сюда, мои друзья, то ли влетели, то ли вбежали вы, меня сбило с ног, послышался грохот рушащихся камней... Нет, этого головореза я так вообще не знаю, но раз или два встречал у нашего дорогого шефа. Как же его зовут? Ну, не помню, да и чёрт с ним.
-----
* Прошу не засорять эфир! Соблюдать полную тишину! (англ.)
** Кэйт, контролируй г-на Сикорского. (англ.)
*** Выход завален камнями, мы не можем выйти. Кто эта девушка? (англ.)
- См. также: Предыдущая часть, Продолжение