ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ
ПРОСТО ТАК
Когда-то ветер был
погожим,
Причёски поправлял прохожим;
Он ласков был, а воздух – чист;
Я видел одинокий лист
На ветке осени. Порою
Я быть хотел самим собою
И покидал житейский стан,
И мысли поглощал туман.
Зима седые любит краски.
Я не надел сегодня маски,
И робко входит в мир-кольцо
Незащищённое лицо.
Зима мне кажется другою,
Чем осень, полная тоскою...
Но мир зависит от того,
Как люди смотрят на него,
И он печален.
Январь 1993
ПТИЦЫ
Поговорим
о чёрных птицах;
Они берутся ниоткуда
И улетают в никуда,
И увлекают облака
В своём движеньи за собою.
На одиноких островах,
Плывущих в чёрном океане,
Перекрываемых волнами,
Похожими на чёрных птиц,
Они устраивают гнёзда,
Но улетают навсегда.
В те дни, когда восходит солнце
И птиц одолевает сон,
Мы все выходим из убежищ
И молча смотрим на светило.
Наш прежний мир давно угас,
Но мы не сможем стать углями,
Зачем-то хочется понять:
Откуда прилетают птицы?
Февраль 1993
ОДНАЖДЫ
Природа вновь обретает
цвет,
А как была благородна тушь;
Была зима – но её уж нет,
И странен вид растоплённых луж.
Я занавесил своё окно,
И отвернулся, и повторял:
"Зима сковала нас всех давно,
И я навек тебя потерял."
Затем, роняя свою тетрадь,
Я облегчённо глаза прикрыл,
Но вдруг увидел тебя опять,
Тебя, которую так любил.
Я сам себя заковал в любовь,
И панцирь тянет меня на дно.
Всё повторяется вновь и вновь,
И я выглядываю в окно.
А там закрыты глаза весны,
Там звёзды твой освещают путь,
Я наяву наблюдаю сны,
Я позволяю себе заснуть.
Март 1993
* * *
Я пил и кофе, и вино,
И воду из-под крана;
Я был доволен глубиной
Телесного стакана.
Однако потерял давно
Способность пить и быть собой,
Не заживает рана;
И ты одна тому виной,
Что я разбит своей судьбой:
Была ты мне желанна;
Я пил из океана.
Апрель 1993
ХУДОЖНИК
Я
разглядываю склоны постаревших домов,
Обретающих покой и опускающих руки.
Не пройдёт и сотни лет, – среди молчанья холмов
Сохранятся лишь туман да одинокие звуки.
Я художник, я хотел запечатлеть этот
мир.
Но полотна, как холмы, теряют краски и стены,
Затирает в них природа силуэты квартир
И пустынные рисует и творит гобелены.
Апрель 1993
У ОКНА
Зачем
человек сидит у окна,
Листая страницы дней?
Быть может, он ждёт, что придёт Она,
И думает лишь о Ней.
В окне прорисован огромный дуб,
Покрытый листвой людей.
Порывистый ветер совсем не груб –
Он просто поёт о Ней,
Он хочет развеять безумье сна,
Срывая листву с ветвей;
Но всё человек сидит у окна
И думает лишь о Ней.
Май 1993
АКВАРИУМ
Давно
вдыхая капельки дождя,
Мы замечаем, что вокруг – аквариум,
И тучи так подобны кашалотам,
Спускающимся медленно на дно.
Мы застываем, наблюдая их,
Величественно плачущих животных,
Понявших и забывших, что вокруг –
Растрескавшийся, брошенный аквариум.
Май 1993
ПРОЩАHИЕ
Я
вылепил из пластилина
Дождливой юности моей
Лицо дождя с улыбкой сплина;
Мы одиноки средь людей.
О, как смешно мне: слишком рано
Я в зеркало судьбы смотрел
И бил по клавишам органа –
Лишь ветер в этих трубах пел.
Лишь только он тревожил струны
И только дождь стучался в дверь –
И я рассматриваю руны,
Такие странные теперь.
Судьба! Измятая страница
Тетради брошенной моей!
Умчи меня на колеснице
Крылатых бешеных коней!..
Июль 1993
КОМHАТА
Сначала – белый потолок,
Затем – стеклянный снег;
И ты, последний человек,
Проходишь в белый смог.
Ты видишь пятна двух картин
Hа теле серых стен,
Hо попадаешь в странный плен
Движения гардин.
И ветер дремлет; для него
Придуман сон давно –
Как чья-то тень глядит в окно,
Hе видя ничего.
А взгляд картин глубок и нем –
Они глядят в себя
И видят то, что для тебя
Исчезло насовсем.
Июль 1993
КРАСКИ
Аккорды пишущей машинки
Подобны грохоту прибоя,
И небо серо-голубое
Пронзают тающие льдинки.
Закрыты солнечные ставни,
Но у тебя чудные краски,
И ты шагаешь без опаски,
А подо мною стонут камни.
Ты нарисуешь летний вечер;
Мне тяжело, но цвет мой – чёрный,
Я подчеркну твой вкус бесспорный,
И мы пойдём себе навстречу.
В страну сияющих акаций,
Где облака слегка белее,
Где наши краски побледнеют
При виде новых декораций.
Август 1993
СТРАНИЦА
Я взглядом толкаю
минутную стрелку,
И чувствую: время проносится мимо,
И я тороплюсь, как усталая белка
Вращает своё колесо одержимо.
Проносятся мимо надежды на чудо,
Обрывки стихов и знакомые лица,
Но я собираю слова ниоткуда,
Пока не дописана эта страница.
Август 1993
ПОВЕСТЬ
Я
помню белые колонны
Среди классических развалин;
Ещё деревья были сонны,
И воздух утренний – печален.
Но старый город слышал звуки
Спокойной музыки поэта
И улыбался пятнам света,
Теряя обаянье скуки.
Давно минули эти годы,
Весну давно сменило лето,
И романтической погоды
Катилась пёстрая карета.
Был кучер весел и раскован,
Он пел, и лошади смеялись,
Но древний город, улыбаясь,
Немного был разочарован.
И снова, как медведь в берлоге
Ворочается, беспокоясь,
Усталый бог в своём чертоге
С трудом дописывает повесть.
О том, что рушатся колонны,
Что ветер осени – печален,
Что я стою среди развалин,
И мне внимают лишь вороны.
Сентябрь 1993
* * *
Комната оклеена обоями.
В дымке электрического света
День подобен поезду в туннеле.
Ты сидишь на смявшейся постели;
Маленькая комната согрета
Бледными прозрачными обоями.
Сентябрь 1993
РИСУНКИ
Шагает осень по серым
плитам.
Земля вращается монолитом,
Но жизнь похожа на острова.
Однажды я протираю окна,
Меняя краски бесповоротно,
И осень входит в свои права.
Скопленья листьев сухих, разбитых –
Её следы на холодных плитах,
Как будто нужно иметь следы;
И я, твоё забывая фото,
Рисую снова на стёклах что-то,
Играя пятнами пустоты.
Сентябрь 1993 г.
ОСЕННИЕ ОБЛАКА
Небо заполнено до половины,
Ветер качает воздушные льдины;
Стая ворон над руинами лета
Грозно бормочет слова без ответа;
Солнечный диск опадает устало
Сквозь пустоту своего пьедестала.
Октябрь 1993
ВЕЧЕР
Весь день я блуждал
в ожидании встречи;
Остывшая осень мне кутала плечи
В накидку из мокрых снежинок;
Я вдаль провожал уходящие шубы,
И ветер шатал водосточные трубы,
Пронзённые иглами льдинок.
Бледнело светило на небе усталом,
И тучи висели большим покрывалом
Над сном задремавшего мира;
И серые тени спешили куда-то,
Слегка улыбаясь вдали виновато
Покинутому конвоиру.
Ноябрь 1993
ОКНА
В пустынных комнатах
зимы гуляет ветер.
Передо мной в дверях он хлопает в ладоши,
Пугая птиц – мои бумаги на столе,
И мы идём сквозь разлетающийся веер
Куда-то вдаль, где мир пустыннее и больше,
Где потолок намного выше, и светлей,
И холодней. Я замечаю пятна
Огромных окон, скрытых аккуратно.
И, глядя в мутное стекло, я улыбаюсь,
Как будто окна – потемневшие картины,
Давно забытые, похожие на ночь,
Как будто кто-то одинокий, развлекаясь,
Подобно Богу сотворил миры – витрины,
И, насмотревшись в них, ушёл куда-то прочь,
Где потолок и выше, и светлее,
Где мир – пустынней, ветер – холоднее.
Декабрь 1993
НЕБО ЗИМОЙ
Зима улыбнулась ласково,
Льдом покрывая землю.
Крашенный снежной краскою,
Белому небу внемлю.
Там серые кони носятся
С крыльями и без крыльев;
Пляшет луна-разбойница
В облаке снежной пыли.
Я часто себя простуживал
Зимними вечерами,
Взяв ледяного кружева
Стынущими руками.
Теперь я и сам так холоден,
Что улыбаюсь льдинам
В светлом зеркальном городе
Словно своим картинам.
Зима создаёт развалины;
С нею мы так похожи.
Руки мои направлены
К небу в стальных калошах.
Январь 1994
ВСТРЕЧА
Какое бледное небо,
Какие тонкие руки.
Теперь я с Вами, а мне бы
Уйти от неги и скуки.
Февраль играет на флейте,
Но я и так озадачен:
Смеёмся мы или плачем
Вдвоём на мрачной планете?
Сломался маятник счастья,
И всё вокруг виновато.
У Вас часы на запястье –
Хм, я дарил их когда-то.
Уйти... Но слишком непросто
Обидеть память разлуки
И Ваши нежные руки
Сменять на мокрые звёзды.
Февраль 1994
ОТТЕПЕЛЬ
Ровно четыре недели
Я слушал голос метели,
Хватал волшебные звуки,
Прятал в свою тетрадь;
Ровно четыре недели
Трещали ветками ели,
Ломая тонкие руки,
Чтобы ожить опять.
Тучи внезапно пропали
В полях из льда или стали,
И солнце тающим блюдом
На земь роняет свет;
Снежные волки умчали
В страну волшебной печали...
И я, шагающий к людям,
Вновь говорю: "Привет!"
Февраль 1994
ЗИМНИЕ ЦВЕТЫ
Я опять сижу у окна.
Надо мной пролетают птицы.
Снег последний ещё искрится,
Но зима слезами полна.
На столе поникли цветы.
Кто растил их в оранжерее,
Где нагретые батареи
От зимы скрывали кусты?
За окном сменяются дни.
За окном умерла эпоха.
Мне смешно и немного плохо,
Мы теперь остались одни.
Мой последний, чудный букет,
И тебя я возьму с собою!
Словно дверь, я окно открою,
Мы как птицы встретим рассвет.
Февраль 1994
* * *
Ты слегка закуталась
в простынь.
За окном – огромные звёзды,
Но тебе видны только пятна,
Ведь в глазах у тебя – вода.
У меня – безумный характер,
Он похож на сломанный катер,
Потерявшийся безвозвратно
Или прибывший в никуда.
Всё на свете несправедливо.
Ты поверь, что и мне тоскливо,
Хоть я думаю о работе
И потере последних дней.
Позабудь недавние встречи,
Запахни остывшие плечи;
Ты ещё заставишь кого-то
Посмотреть на тебя теплей.
Апрель 1994
НА БЕРЕГУ
Куда ушла моя любимая?
Куда уплыли корабли?
Вы стали вновь неудержимее
И неприступнее вдали.
Вы снова бросили мечтателя
Среди растрескавшихся дней,
Меня, смешного собирателя
Остывших чувств и кораблей.
Теперь и мне б уйти под парусом –
Но обречён я на покой,
И тучи театральным ярусом
Следят, наверное, за мной.
Май 1994
СНЫ И СКАЛЫ
Вчера предутренние
тучи
Настигли мой тревожный сон,
И ветер, с ними неразлучный,
Казалось, дул со всех сторон,
Казалось, тучи – это птицы,
А прочий мир мне только снится.
Зачем я выдумал рассветы –
Ворота для остывших снов?
Теперь дожди смывают лето
С когда-то светлых городов,
Где раньше мог уедениться
Я только на пустой странице.
Вчера я понял: только скалы,
Да, скалы, спящие всегда,
Они – приют мой запоздалый,
Мои стихи и города;
Сюда примчатся вереницей
Седые тучи или птицы...
Июнь 1994
РАССВЕТ
Утро. Лето. Чистое
небо.
Ветер дышит пятнами снега.
Разлетелись чудные сны
Прочь от солнечного ковчега.
В небе – фразы долгой беседы.
Как воздушны звуки рассвета
В облаках ночной тишины,
В облаках спокойного света!
Ах, о чём же мы говорили?
О следах на солнечной пыли,
О скитальцах древних планет
И о нашем утреннем мире.
Здравствуй, солнце! Мы за порогом.
Что ж, пойдём по старым дорогам!
И хоть мира лучшего нет,
Мы изменим его немного.
Июнь 1994