Бали
- Плюс Нуса Пенида
Вилла №1
Мы остановились на загородной вилле, окружённой рисовыми полями и пальмами. Правда, в день заезда их видно не было, поскольку приехали мы уже вечером. Кроме нас и хозяина не было никого. Повсюду горели фонарики; огни отражались в бассейне в окружении буддийских статуй. Наскоро затащив чемоданы в номер и переодевшись в плавки, я нарушил эту хрупкую идиллию, плюхнувшись в воду, и плавал из конца в конец, компенсируя суточную самолётную неподвижность, пока не появились звёзды.
Потом мы немного побеседовали с хозяином о дне грядущем. Местный английский звучит несколько иначе, нежели у нас, так что сходу понимаешь не всё, особенно слово «копи». Сначала я думал, что нам собираются скопировать некие документы, против чего я, конечно, нисколько не возражал. Потом, после многократного повторения этого копи в гастрономическом контексте, сообразил, что речь идёт о кофе, а у отельера, похоже, есть небольшой дефект речи. Однако в итоге оказалось, что данный дефект является каноническим местным произношением, да и пишут здесь тоже так, а нам всего лишь предлагалось выбрать напиток к завтраку.
Водопад
На следующий день мы отправились к ближайшему водопаду, коих в окрестностях Asli Bali Villa несколько штук. Как подготовленные туристы, мы были в курсе, что в горах иногда встречаются агрессивные обезьяны и навязчивые аборигены, причём если от первых можно просто держаться подальше, то вторым надо просто платить. Так что мы двигались медленно и приглядывались, как бы не натолкнуться на стаю обезьян или не пропустить группу агрессивных билетёров, но всё равно чуть не проигнорировали кассиршу в будке, по внешнему виду никак не напоминающих что-либо официальное. Цена за проход оказалась символической. Дальше по маршруту обозначилась группа улыбчивых лесорубов, мимо которой лучшая часть нашего коллектива в составе двух дамочек прошмыгнула как мимо людоедов на отдыхе. По дороге к подножию водопада я обнаружил знакомое растение – монстеру, только размером явно не для наших городских квартирок, а в полном соответствии с названием.
Внизу, как и всегда у водопада, прохладно и сыро, что неудивительно, ведь сюда падает вода. Из озерца течёт ручей, в нём даже плавают рыбки. В поисках выгодной фотографической позиции я побродил по ручью, и вскоре мы засобирались обратно. И вот, ближе к выходу из каньона дамы заметили то, чего стоило бояться на самом деле – пиявку на моей ноге. Кровосос ещё не успел всосаться как следует, так что оторвался сразу. Но рана сочилась ещё часа полтора, ведь пиявки впрыскивают специальное кроворазжижающее вещество, так что некоторым наверху могло бы показаться, что я чудом вышел из схватки с демонами нижнего мира. А потом мы зашли в магазин.
Покупки
Надо сказать, что Бали славится не только своими пляжами, но и рискованностью операций с банковскими картами. Исходя из последнего оба моих банка часто не доверяли местным банкоматам, те в свою очередь отказывались принимать мои карточки, а продавцы разводили руками и просили наличные. Как бы там ни было, за низкие цены простить можно всё.
Намётанный глаз члена общества потребления среди ценников моментально вылавливает акционные товары. Поэтому среди орешков, помимо простого жареного арахиса (который, вообще-то, ботанически относится к бобовым) я взял особенно недорогую упаковку чего-то мелкого вроде воздушного ячменя. Ячмень жевался с трудом. Но выбрасывать было жалко, и надо же было понять, зачем такое продают. День за днём я то прятал от себя пакетик подальше в чемодан, то доставал его снова, бросал из него себе в рот несколько хрустящих ядрышек и с сомнением прятал обратно. Доел его я уже дома.
Как и на всяких островах, растёт здесь далеко не всё, плюс есть особенности. Так, местные ананасы – мелкие и несладкие, а папайя большая и внешне напоминает кабачок. Отельер нас баловал фрешами из папайи и гуавы из личных садов, а вот за манго ему приходилось ездить на рынок.
Вечера на вилле были полны разлитого в воздухе покоя и умиротворения. Отужинав очередным nasi goreng или mie goreng (это основные местные блюда, жареные рис и лапша), мы оправились на крышу, специально оборудованную медитативным столиком с видом на поля. Неся к столу дамские коктейли, я неосторожно приблизился к декоративному дракончику, каковыми здесь украшают крыши, и у него отвалилась морда (или харя? не уверен, что там у драконов). Первым порывом было сообщить владельцу, но внутренний голос рассудительно сказал: не спеши, остановись, подумай. Я поднял драконью харю и приладил на место, и стало даже лучше, чем было; дракон в свете фонаря улыбался.
Гробницы
На месте нам не сиделось; мы поехали в Королевские гробницы. Сами они, закрытые в пещерах, могли бы быть и масштабнее. Видимо, понимая этот общественный запрос, местные мастера на отвоёванной у склона площадке как раз пристраивали новое святилище. А вот парк вокруг, многоуровневый и многолюдный, хорош – в особенности тем, что переходит в рисовые террасы. Чтобы понять, сколько труда надо вложить в пригоршню риса, достаточно посмотреть на крестьян. Несколько таких встречается на пути всякого любопытного, движущегося здесь по тропинке в неизвестность. И если женщина, просящая милостыню, чувства угрозы не вызывает, то мускулистый дедуля с голым торсом и серпом, несмотря на вкрадчивую улыбку, заставляет напрячься. Милостыню можно и не давать, а от услуг проводника отказаться сложнее. Крестьянка переключилась на других туристов сразу, а серпоносец увязался за нами и, несмотря на наши вежливые протесты, показывал дорогу, аж пока я прямо не сказал, что денег не дам. Но отвязался он лишь на время. Когда мы дошли до конца тропинки и отдыхали среди джунглей у ручья, дедок возник снова, теперь уже с кокосом. С улыбкой змея-искусителя он легко вонзил свой серп в мягкую ткань кокоса, как бы предлагая угоститься. Мы сказали – нет, не хотим! Он ещё раз тюкнул серпом, не прекращая улыбаться, и ещё раз. Не люблю навязчивый сервис, да и кокосовый сок в моём представлении сильно уступает воде из-под крана. Нет, нет, не хотим! К счастью, подошла новая группа туристов, и мы поспешили обратно.
Ксилофон
За день до выезда с виллы я сообразил, что идиллическая музыка, которая тут время от времени журчит из динамиков, может быть воспроизведена при помощи стоящих тут же, в релаксационной беседке, старинного вида музыкальных инструментов. Особенно мне понравился аппарат вроде ксилофона, только стучать надо было не по камешкам, а по железкам. Я подобрал неплохую комбинацию ритмических движений молоточками, и даже заслужил минуту славы, когда оказалось, что на вилле есть новенькие, и они, проходя мимо, спросили, буду ли я специально для них играть весь вечер.
Слоновьи пещеры
Наутро мы упаковали чемоданы, распрощались и уехали, по дороге завернув к Слоновьим пещерам.
Выйдя из машины в знойный полдень, мы решили запастись влагой. Ну, не то чтобы мы все, я во время марш-бросков не пью – вода вымывает соль, которая удерживает влагу, так что образуется замкнутый круг. Много раз объяснял это женщинам, но у них, видимо, другой метаболизм. В общем, их заинтересовали кокосы. Внутреннее содержание этого плода, в зависимости от степени спелости, имеет вкус более или менее сладкого берёзового сока. Зелёные кокосы вкуснее. Их надрезают большим ножом, вставляют в надрез соломинку и дают дамам. Те пьют сначала с энтузиазмом, потом по инерции, затем из последних сил, после чего пытаются отдать мне, между тем как не выпита ещё и половина. Я делаю, что могу, но утилизировать продукт до конца не удаётся, и два зелёных шара отправляются в мусор.
Прежде чем спуститься к достопримечательностям, надо пройти через рынок. Здесь полно всяких сувениров; особенно настойчивы продавцы специальных набедренных повязок, призванных закрыть от божьих глаз туристические ноги. Саронг, саронг, всего один доллар! На входе, впрочем, этот отрез материи при наличии билета выдадут бесплатно. К сувенирам я отношусь спокойно, предпочитаю что-нибудь полезное, но тут меня заинтересовали шахматы в восьмиугольной коробке, с резными фигурками, за доллар. Я задумался, взвешивая все за и против («за» были цена и оригинальность исполнения, а против – опять же оригинальность и жена), не купил, а потом нигде ничего похожего не нашёл.
В древнем полупещерном храме, куда зайти не так-то легко из-за высокой внутренней влажности, находятся три каменных шара, как уменьшенная копия композиции из трёх кокосов. Каждый из них посвящён своему божеству: Шиве, Брахме и, если не путаю, Вишну. У каждого лежат курения в плетёных пальмовых коробочках.
Вот оно что! Оказывается, бесчисленные корзиночки, набросанные повсюду так, что для безопасности пешего движения нужно поглядывать под ноги, – не мусор, не использованная экопосуда, а дары богам! Ещё в них нередко видны фрагменты еды, цветочки и тлеющие ароматизирующие палочки, и если я к благовониям отношусь философски, то наша младшая научная сотрудница их не переносит вовсе, так что мимо сувенирных лавок мы проходим строго без задержек.
Это было главным открытием в Слоновьих пещерах, а больше там смотреть особо не на что, и слонов нет.
Убуд
В городе движение транспорта имеет свои особенности. Удивление вызывают улочки, где едва может протиснуться машина, но вдоль стен припаркованы мотороллеры. Я, однако же, сумел в эдакой тесноте не только проехать к отелю, но и заехать в гараж. Для выезда, правда, потом пришлось вызывать специалиста.
Балийские дороги превосходят киевские по качеству покрытия, но уступают по ширине, поэтому автомобили здесь маленькие. А поскольку движение здесь левостороннее, то и руль – справа, так что приходится переучиваться. Последнее, к чему привыкаешь, это что в центральное зеркало надо смотреть не правым, а левым глазом.
Правила, как почти везде в Азии, здесь в основном неписаные, а мотороллеры ездят быстрее автомобилей. Почти в любой ситуации надо сигналить: при обгоне, при повороте на серпантине и даже в качестве благодарности. Помигивание аварийкой, которое для этого используется у нас, здесь включают на перекрёстках, когда нужно проехать никуда не сворачивая.
Люди здесь вежливые и почти не приставучие – их негромкие мелодичные призывы, которые переводятся с местного как что-то вроде «ну купите же у нас что-нибудь, пожалуйста», напоминают мурлыканье котёнка.
Название отеля, «Betutu Bali Villas», мне напомнило знаменитые рогозинские батуты, но в этих краях космос вряд ли кого-то интересует.
Когда мы добрались до номера, я вышел на балкон проветриться и заметил, что крыши здесь декорированы не хуже, чем на предыдущей вилле, только в центральной части значится ничем не прикрытая свастика. Я тут же пояснил себе, что Гитлер тут ни при чём – о нём здесь, может, и не знают, а так это символ мудрости и процветания.
В гостинице я среди всех предлагавшихся способов приготовления яйца неизменно выбирал poached egg. Это тот самый пашот, о котором глупый француз из одноимённого рассказа Чехова отзывался как о слишком сытном. Нетушки, месье, маловато будет! Завтраками мы не наедались, но зато вечером отводили душу в кафе «Warung pondok madu», где особенно мне запомнился напиток из шпината с манго.
Здесь быстро привыкаешь разминаться со встречным, держась левой стороны. В туристических местах даже пишут – keep left. Так что потом, когда случайно сталкиваешься с кем-то правосторонним, испытываешь неудобство и думаешь: ну вот, понаехало тут.
Мы жили недалеко от парка обезьян, и было бы странно туда не сходить. Потомки наших далёких предков, но не мы, и так часто встречаются в придорожных джунглях, а в парке, где их целенаправленно кормят морковкой – тем более. Обезьяны (точнее, макаки) – народ любопытный, но интерес их сосредоточен на еде, так что они у вас могут выдрать из рук бутылку с водой или кукурузу. У меня один местный обитатель сосредоточенно расстёгивал застёжку на сандалиях и даже пытался пробовать на вкус, но энтузиазм его вскоре угас, а вот у одной дамы, которая позировала с обезьянками, с плеч сорвали рюкзак и оставили кровавую отметину.
В один из дней мы ходили по Аллее художников – она пролегает по хребту невысокой горы, откуда открывается отличный вид на окрестности. Это и должно привлекать художников, но ни одного человека с мольбертом я не увидел. Аллея приводит в зону отдыха со множеством кафе, так что художники, надо полагать, скрываются в них. Мы бы вряд ли зашли так далеко, если бы не внезапно нарисовавшийся дождь, временно преградивший нам путь обратно, так что двигаться оставалось только вперёд, как нас когда-то учили и правильно делали. Укрывшись от стихийного бедствия под крышей ближайшего варунга и переведя дух, я поинтересовался насчёт интернета, и официантка предложила заглянуть в меню, где значилось: «WiFi password: Don’t warry». Я мысленно добавил: «be happy», этот навязчивый припев известной песенки, и подумал, что и в самом деле, зачем в таком медитативном месте нужен портал во внешний мир, и не стоит ли, наконец, погрузиться во внутреннюю пустоту. Но там, в пустоте, не оказалось ничего содержательного, так что я всё-таки проверил пароль – и он подошёл.
Убуд – большой туристический город. Здесь есть и массаж ног (да, я согласился на массаж ног), и сеть полноценных супермаркетов (называется «Coco-mart»), и даже культурная жизнь – так, мы наблюдали группу храмовых музыкантов, сосредоточенно долбящих молоточками по звенящим, гудящим и гремящим инструментам, причём сначала я посчитал, что это сборище энтузиастов, а потом оказалось, что вход платный.
Но, как это часто бывает, человеку мало преодолеть полмира, чтобы добраться до конкретной точки, ему ещё надо непременно с этой точки отправиться ещё куда-нибудь.
Вот мы и отправились к водопадам.
Секумпул
Чтобы добраться до водопадов, мы наняли местного водителя, потому что путь был неблизким, а дороги чем дальше, тем круче, ухабистей и бугристей. Сначала я сомневался, не стоило ли вести машину самому, но, когда где-то в горах мы въехали в непроглядный туман, правильность выбора стала очевидной. К тому же наш водитель, специально приехавший из другого города и провозивший нас целый день, обошёлся всего-то в 15 $.
Преодолев перевал, мы начали спускаться и подъезжать, минуя ложные перехватывающие парковки – выйди мы на одной из них, нам бы пришлось идти пешком не один километр либо воспользоваться местными мотоциклическими услугами – пока, наконец, не добрались до входа с билетёршей, где нам сообщили, что решением властей посещение аттракциона возможно исключительно в сопровождении гида, который вот он, стоит перед вами. В порядке подтверждение нам показали распечатку на листе бумаги. Против бумаги, конечно, не возразишь, но по тропе мы моги бы спуститься и сами. Впрочем, гид выполнял полезную функцию шерпы и тащил мой рюкзак.
Спускались довольно долго. Всего водопадов было три штуки, причём их размер был довольно внушительным. В первом я, предостерегаемый бдительными сотрудницами, сначала в ледяной воде всего лишь помочил ноги, но потом зов природы победил. Во втором я бодро купался, плавал к скале, за струю. Тот же фокус хотел проделать с третьим, но от него сквозило в лицо, как из ветродуйной установки типа «Горыныч», так что сначала колебался и боролся, а потом решил, что и ладно, и так хорошо. Когда же я повернулся к ветру спиной, оказалось, что вокруг идёт дождь.
Тропический ливень лучше всего пережидать в беседке, но она была далеко вверху. У дам были специально припасённые зонты, а я сначала шёл под довольно тёплым душем, но минут через двадцать начал замерзать и последовал примеру гида, который давно уже соорудил себе походную крышу из пальмовых листьев. Затем мы добрались до беседки, где дожидались просветления в небе вместе с другими туристами, а потом совершили финальный подъем пассажирами на мотоциклах, держась кто за спины туземных байкеров, кто за раму сиденья.
А потом, как и полагается на шестой день трудов, отдыхали.
Вилла №3
Ненадолго мы переехали в «Hati Padi Cottages», где смотрели на рисовые поля и проживали в такой идиллии, что с нами не случилось ничего примечательного, даже рассказать почти нечего. В нашем распоряжении был большой хорошо декорированный дом, со ставнями и террасой, бассейн с видом на поля и сидящего рядом каменного Будду, а ещё массажистка по вызову и кошка.
Во время прогулки между бесконечными полями, где мы вдоволь насмотрелись на крестьян, чем-то похожих на огородников из моего детства, я в порядке развлечения подобрал палку и с придорожной пальмы сбил кокос. Но есть его никто не стал.
№4
Следующий отель, «Adiwana Dara Ayu Villas», оказался на высоте во всех смыслах: и в географическом, и в эстетическом. Будучи расположен в горах, он соседствует с для нас уже примелькавшимися рисовыми террасами, имеет фантастический вид на окрестные вершины (здесь Питер Джексон мог бы снять тропический вариант «Властелина Колец») и большую облагороженную территорию, где иногда можно заметить садовников и разнорабочих, орудующих таким нехитрым инструментом, какой в наших краях можно встретить разве что в музее глубокой крестьянской старины.
Центральным местом отеля служит висящий над пропастью бассейн под открытым небом, а в центре лобби находится двухметрового диаметра дыра в полу, с которой Джордж Мартин мог бы писать своё Орлиное гнездо.
А за территорией через ручей перекинут ослиный мостик. Не в том смысле, что по нему ходят ослы, а как раз наоборот – подвесной мостик служит испытанием для всякого, кто претендует на звание туриста, в особенности для наших некоторых дам, которые, не без колебаний, испытание прошли, причём в оба конца.
После такого экзамена было не страшно отправляться к новым приключениям, к вулкану.
Батур
В деревне у подножия вулкана наблюдаются все признаки бедноты – неважные дороги, захудалые домишки и небольшие порции еды. Большое озеро, потенциальная точка притяжения для туризма, эксплуатируется разве что местными рыбаками. Крестьяне выращивают помидоры. А как же рис? – интересуемся мы. Для риса нужна вода, отвечают.
Туристы сюда съезжаются ради вулкана. Точнее, ради встречи рассвета с его высоты и прогулки по кальдере.
Со всей неотвратимостью установленного порядка вещей, для встречи рассвета надо встать пораньше, логичнее всего ночью. Обязательный гид за большие деньги предоставлялся виллой. Помимо проводника в комплект услуг входили также фонарики. Поначалу мы двигались по деревенским улицам в одиночестве, но вскоре показалась аналогичная группа искателей приключений, а затем, уже на горных тропах среди тропических зарослей их стало столько, что приходилось уступать дорогу невесть куда спешащим торопыгам и обгонять нерасторопных тихоходов. Монотонность ночного восхождения спорадически прерывалась бесцеремонным рёвом мотоциклов, на которых местные извозчики поднимали туристов, предпочитающих сидячие прогулки. Но вот впереди начало светлеть, и вскоре стало видно, что мы уже почти на верху. Наконец, мы поднялись выше уровня деревьев, и вот перед нами нечто вроде террас, оборудованных сиденьями, на которых плотно сидят современные солнцепоклонники вроде нас. Тут уже приходится искать местечко с видом на горизонт, и приходится буквально переступать через чьи-то рюкзаки.
Кто-то, быть может, ощутил бы себя здесь, на лавочке, большим альпинистом и покорителем вершин, однако апогей торжества был бы нарушен вопросом, не желает ли заслуженный скалолаз горячего шоколада из местного кафе, ну или ещё чего-нибудь. Тут, в шалманах, трудятся деревенские девушки, а уж парни в роли гидов ходят снизу наверх и обратно раз по шесть на дню.
Но мы отвлеклись, между тем как рассвет всё ближе. Солнце уже почёсывается и вздыхает, как Сальвадор Дали за минуту до пробуждения, но сидеть и ждать его чертовски холодно. Спасают горячие напитки и тёплые кофты. Наконец, сначала верхней кромкой, потом всё ярче и полней, и вот целиком возникает оно, долгожданное наше светило. Аплодисменты, обнимашки, фотографирование на всё, что снимает, и, допив напитки, наше рассветное братство распалось на исходные группи; каждая двинулась по своему маршруту.
Многие стали в очередь к горячему источнику, чтобы сварить куриное яйцо, но мы решили прогуляться по периметру бывшего кратера. Был, конечно, риск нарушить идиллию и вместо приятного спуска свалиться с самого верха в самый низ, но мы удержались.
А вот нашего проводника было не остановить – он всё время напевал популярные англоязычные песни, причём каждую он пропевал от начала до конца, демонстрируя феноменальную память и выносливость – качества, необходимые в этой нелёгкой профессии. Мы с ним разговорились, и он посредством смартфона показал нам своё главное сокровище – петуха.
Чем хуже дела в экономике, тем лучше дела у церкви, шарлатанов и организаторов лотерей. У каждого балийца – во всяком случае, в данной местности – есть свой боевой петух (на придорожных рынках часто попадаются плетёные петушиные клетки, назначение которых до откровений гида мне было не вполне ясно), а петушиные бои здесь – это самый лучший гипотетический способ разбогатеть.
Город у моря
Как бы это ни было банально, наконец, мы поехали к морю. Городок Padangbay, название которого большинству ничего не скажет, имеет протяжённую набережную с катерами, по бокам которых на выносных рейках приделаны два поплавка для противодействия волнам, такая конструкция очень напоминает пирогу. Некоторые здесь же и купаются, но в основном народ выбирается с экскурсиями к ближайшим островам.
Рядом с моторками купаться медицински противопоказано, поэтому знакомиться с морем мы ходили на так называемый «Сикрет бэй», который нетрудно было найти что по карте, что по указателям. При подходе к этому секретному пляжу по тропке среди джунглеобразных зарослей сначала натыкаешься на гору из пустых кокосовых скорлуп, затем проходишь и через источник этой кучи отходов – прибрежное кафе, и только потом видишь волны.
Волны по размерам доходили до высоты полутораэтажного дома, так что купаться поначалу никто не рискнул, хотя я и наблюдал, как некто из состава посторонних отдыхающих, подбадриваемый товарищами на русском языке, разбежался и пронырнул сквозь водяную стену, появившись чуть погодя уже вдали, за пределами интенсивного волнения. Этот подвиг его товарищи повторять не стали, за что позже он их называл характерными нехорошими словами, а те только смелись.
Целиком, а не по колено, я полез в воду на второй день, когда этажность волн слегка поубавилась. Она всё ещё колебалась в районе единицы, и дамы чуть ли не хватали меня за плавки в попытке удержать, но я был непреклонен.
К волнам надо привыкать, когда они ещё маленькие. Где-нибудь на реке или на озере. А тут я, обернувшись на очередной призыв никуда не ходить, получил от моря в ухо. Ерунда, конечно, мы и не из таких передряг выходили. Размышляя над этой жизнеутверждающей концепцией, я получил от моря в нос. Ничего, и это пустяки. Всё же я преодолел рубеж и отплавал на глубине – правда, когда направился к выходу, меня подняло и перекувырнуло.
Обошлось без трагических последствий, но потом где-то с полчаса из носа вытекала вода, а из уха, наоборот, вытекать никак не хотела дня три, пока не высохла. Было это, правда, уже на другом острове.
Что касается кухни, то здесь я увлёкся блюдом под названием чапчай (по-англо-балийски – Cap Cay) – это что-то вроде зелёного борща из шпината, и, поскольку местность приморская, то стейком из тунца. Что же касается гарнира, то по всему острову норовят подсунуть рис или, с меньшей охотой, лапшу. Рисом в этих краях наедаешься так, что потом месяц на него и смотреть не можешь. Хорошо ещё, что, вне зависимости от содержимого, вкус всякого блюда легко регулируется всегда сопутствующей тарелочкой с перцем чили.
Нуса Пенида
До близлежащих островов народ в основном добирается на катерах, называемых спидботами, но мы предпочли паром как более традиционный и солидный вид транспорта.
Эта штука оказалась довольно неповоротливой. Чтобы на неё попасть, надо купить билетики заранее, с утра. Посадка начинается ближе к полудню, а высадка – в районе обеда. Долго, но недорого, и можно было бы взять с собой машину, если б не было нельзя по условиям контракта.
Нуса Пенида – остров удивительно красивых, нетронутых цивилизацией пляжей. Сюда бы вложиться, как в какой-нибудь Лазурный берег... Тогда, правда, и цены стали бы, как во Франции, так что эта идея мне показалась интересной, но плохой, однако она неизбежно придёт в менее критичную голову кому-нибудь побогаче.
На этом острове дороги почти что однополосные, часто без асфальтового покрытия. Кое-где их латают, а то и полностью насыпают каким-то радикально-белым известняком. Раньше в моём анти-рейтинге первые три места делили дорога под Бориславом, ничейная ул. Чавдар в г. Киеве и старая римская дорога у Фороса, но теперь их потеснила всем своим корпусом Нуса-Пенида.
Мы жили у пляжа под названием Crystal bay, где волн почти не было, так что можно было понырять с маской в погоне за коралловыми рыбками. Также интересно было отправиться на современной пироге с мотором к месту, где пасутся манты и плавать с ними, разглядывая их бэтменоподобные фигуры в насыщенной планктоном воде.
За большими волнами достаточно было пройти по тропинке через гору в соседнюю бухту. Там пляж был не оборудован, а любителям сервиса предлагал лежаки и зонты неулыбчивый абориген, то ли не владевший английским, то ли вовсе глухонемой, так что вместо речевого общения предъявлял клиентам заготовленные картонки с нехитрыми надписями. Мы, впрочем, его услугами ни разу не воспользовались. Наверху, на тропе между бухтами, видели местных коров.
На деревьях тут полно обезьян, примеру которых пытаются следовать куры с петухами, влезая на заборы, крыши домов и пальмы. Что они нам делают? Непонятно. А под пальмами бродят свиньи, кабаны и поросята.
Купели
На Нуса Пениде есть немало особенно притягательных мест, которые мы решили посетить в однодневной экскурсии с водителем и джипом. По прошествии времени понимаешь, что это, вероятно, красивейшие места на планете, и жалко, что неумолимая поступь цивилизации теперь слышна и здесь, причём не без нашего участия.
Сопровождающий показал нам всё, что нужно: и фантастически красивую лагуну с природными мостами по периметру Broken Beach, и пляж, куда спускаться надо по крутой выдолбленной в скалах лестнице, а также молельную церемонию, кукурузные поля, далёкий Агунг, закат и облака.
Одного спуска на Келинкинг нам было мало, и мы решили спуститься к так называемому водопаду. Собственно, вода там действительно падает, но её немного, и водопадом это называется примерно на тех же основаниях, что Бахчисарайский фонтан – фонтаном. Кроме того, место оказалось святым – там есть храм, украшенный лентами бело-оранжевой материи. Местные жители приходят сюда, возлагают дары богам, причём некоторая трудоёмкость спуска считается необходимой частью духовного служения.
Водитель удивлялся, как это мы решились на ещё один спуск, неизбежно наказуемый подъёмом.
Нам повезло разминуться с богомольцами, так что мы исследовали храм, представляющий собой небольшой каменный домик и скалы, а за ним, ближе к морю – купальни, а точнее ванны, устроенные в гроте, где собирается вода, текущая с горы. Рядом с ваннами разбиваются о скалу морские волны, что нагоняет приятный страх на дамочек. Кроме того, в озерце у водопада мы видели лобстеров. Ловить не стали, потому что мы добрые, а они - ещё маленькие.
А позже, когда мы застали какую-то религиозную церемонию прямо на нашем околоотельном пляже, нас угостили местными куличиками – сладкими рисовыми шариками, доедать которые нам помогала крутившаяся рядом ничейная собака.
С Нуса Пениды мы вернулись на спидботе. В полном соответствии с названием, плавание было недолгим, но и недешёвым.
Водный дворец
Следующим отелем был дворец на воде, широко известный по фотографиям людей, идущих по слегка возвышающимся над гладью пруда бетонным ступеням. Некогда бывший королевской резиденцией, отель предлагает шикарные номера для ценителей старины, причём постояльцы могут беспрепятственно бродить по парку среди туристов и даже плавать в бассейне под открытым небом, чего мы, впрочем, так и не сделали.
На завтраках я стойко держался пашотной стратегии, но вот на ужин дал слабину, заказав местных шашлычков, будто мне их дома не хватает, и вышло дорого и невкусно.
Чтобы не сидеть на месте, мы ездили по округе – то в один храм, то в другой. В первом наблюдали толпы желающих сфотографироваться в створе огромных трапециевидных каменных ворот с видом на горы вдали, а во втором интересной была сама дорога.
Чтобы добраться до святилища на горе, надо топать не один километр, причём если мы это делали из любопытства, то местные жители – сообразно с требованиями традиций. Дело в том, что каждый балиец хотя бы раз в жизни должен совершить такой как бы хадж, вот на маршруте мы и лавировали между местных, идущих к храму с пакетами еды целыми семьями.
Здесь вообще довольно много внимания уделяется религиозной жизни, на первый взгляд состоящей из надевания саронгов, путешествия к святым местам и отдыха под навесом.
Мы были налегке и не обременены духовной ношей, так что взобрались гораздо быстрее паломников, но вот на самом верху, входя в область летучего тумана, замедлили шаг: мы знали, что здесь обитают очень-очень агрессивные обезьяны. Не исключено, что местные, которые с продуктами, нагружались не только поесть, но и откупиться едой от четвероруких рэкетиров. Мне же, чтобы подвигнуть дам на дальнейшее движение, пришлось вооружить весь наш отряд палками. Впрочем, при появлении обезьян дамы как бы вжались в воздух, уже оттуда, из складок реальности подавая мне настойчивые сигналы всё прекратить, убрать фотоаппарат и топать обратно, что мне и пришлось сделать немного погодя.
Но вообще, если говорить об обезьянах по дорогам, то не настолько они агрессивны, как об этом говорят тут же стоящие продавцы бананов: «You see? It is aggressive, it wants banana»!
Нагулявшись по горам, мы снова отправились к морю, в прощальное турне.
Кафе
По дороге к Джимбарану мы заехали на какой-то известный пляж, где из-за отлива временно образовалась каменистая пустыня с холмами и озерцами, по которым собственно к морю нужно было идти метров двести.
Прежде чем отправиться бродить по отливу, мы зашли в припляжное кафе. Я заказал сок манго.
– Только, пожалуйста, безо льда.
– Видите ли, – взволнованно сообщил официант, – дело в том, что лёд занимает существенную часть объёма напитка, так что сок не может занимать весь стакан за ту же цену.
Я ответил, что всё понимаю, и стал дожидаться напитка, рассчитывая либо на неполный стакан сока, либо полный, но дороже. Мне, однако же, принесли напиток, разбавленный вместо льда простой тёплой водой.
Приключения на этом не закончились. Не успел я тихо отсмеяться, как ко мне подошёл человек и предупредительно спросил, не моя ли машина такой-то модели припаркована у кафе. Наших людей видно за километр, а слышно с первого слова, так что я предложил перейти на русский и объяснить, в чём дело.
Оказалось, в его точно такой же арендованной машине сел аккумулятор. Зарядить нечем, отремонтировать некем, и так уже шесть часов.
Завести аппарат удалось, временно воткнув под капот наш аккумулятор, по ходу дела обсудив дела московские, выяснив, что ваш покорный слуга – из бывшей братской республики, и согласившись, что главное – в том, что мы понимаем друг друга.
Джимбаран
В самом Джимбаране – просто огромный пляж, вдоль которого тянется множество ресторанов и кафе. С пляжа можно наблюдать садящиеся и взлетающие где-то неподалёку самолёты.
Соответственно, главное развлечение здесь – смотреть на закат, сидя на пляже за столиком кафе и разбирать клешни лобстеров. Пока ещё светло, со стороны протянувшейся вдоль берега дороги, можно прогуляться мимо больших ресторанных аквариумом и, остановившись у одного из них и поглядывая попеременно то на обеспокоенных бывших морских обитателей, то на скучающий персонал заведения, выбрать, кого именно вы хотите съесть.
Пока мы ходили да выбирали, внезапно выяснилось, что ни с одной из моих банковских карт нельзя снять ни рупии, и хорошо ещё, что в наличии были наличные, прибережённые нашей стажёркой для покупки сувениров. К счастью, этого хватило на дорогой ужин за всё путешествие, а в качестве гостинцев мы и так припасли малосъедобные конфетки с дурианом, драгонфруты с мангостинами и салах.
К вечеру весь берег оказывается уставлен столиками, на которых зажигаются свечи. Мы сидели за романтичным столиком на троих, не спеша расправляясь с морепродуктами и глядя по сторонам. Неподалёку бродячие (но, конечно, не бездомные) музыканты в мексиканских нарядах пели английские песни группе китайских туристов.
– Просто не хочется улетать, – сказала стажёрка.
– И креветки здесь хорошие, – поддержала её младшая научная сотрудница.
Я хотел заметить, что в нашем богоспасаемом отечестве тоже всё неплохо, и скоро, по окончании деиндустриализации и депопуляции, останутся, как и в этом райском уголке, милая почти нетронутая природа, туризм да сельское хозяйство – но кому это интересно? Правильно, никому.
А наутро мы улетели.