Первым делом, ещё, кажется, в аэропорту, нам попался на глаза магазин вышиванок, свистулек и глиняных горшков. Первичный энтузиазм по поводу если не планетарного распространения нашей культуры, то хотя бы её локального расползания по телу Европы, однако, быстро прошёл, так как узнаваемый артефакт оказался венгерской народной рубахой. Увы, праздничные узоры на льняных сорочках вышивали повсюду, и в Германии, и в России, и не исключено, что кое-какие рисунки вообще восходят к норвежским рунам. В общем, наш интерес переключился на архитектуру.

Мы бродили по широко известным туристическим местам вроде Королевского дворца и окрестностей парламента, а вот на Лабиринт натолкнулись совершенно случайно, хотя по оценкам организаторов, что мы комментировать не будем, он является восьмым по посещаемости аттракционом в Европе. Не успев адаптироваться к ценам (хотя для перевода в гривну сумму в форинтах надо разделить на 10, а чтобы получить евро, ещё на 30), мы несколько поколебались, но потом решились и не пожалели. Лабиринт находится под землёй, так что освещение там строго ограничено доброй волей организаторов и фонариками в смартфонах посетителей. Эти самые фонарики иногда нам сильно мешали погружаться в абсолютную темноту, и тогда приходилось ждать, пока несообразительный или пугливый турист скроется за поворотом.

Как человек, когда-то проведший в компьютерном лабиринте «Eye of the Beholder» несколько месяцев чистого времени, чтобы гарантированно не заблудиться, я привычно пользовался правилом левой руки, однако дело осложнялось тем, что нас было двое, и моя компаньонка с не меньшей уверенностью использовала правило правой руки, из-за чего мы то и дело с пути сбивались. Конечно, по-настоящему там заблудиться нельзя, да и манекены с гробами сейчас мало кого испугают, но мы умеем увлекаться, нам было интересно.

Кое-где приходилось идти на ощупь, и тут важно было не влезть в одну из луж, которых, надо полагать, особенно привлекает темнота. Кромешная тьма сменялась галереями с точечной подсветкой, а в какой-то момент мы вступили в область подземельного тумана, да такого, что нельзя было ничего разглядеть далее пяти шагов. Удивительно, что этот концентрат сырости не слишком затруднял дыхание. Звуковое сопровождение подобрано со вкусом – другое дело, что иногда это вкус крови. При выходе есть зал с пустыми рядами сидений и большим экраном, где крутятся старые чёрно-белые фильмы со старой чёрно-белой музыкой.

В туристических местах много китайцев, но хватает и прочих иностранцев, причём англичане более экспрессивны, то есть более выразительны, то есть громче всех орут. Это, очевидно, проистекает из их клубной культуры, что мы не без неудовольствия наблюдали в одном полуподвальном ресторане, обозначенном на картах Гугля в транслите как «Сър Ланцелот». На самом деле он никакой не сыр, а, конечно же, наш сэр, который рыцарь. Муляж его экзоскелета выставлен при входе в двух экземплярах, для привлечения внимания.

Вообще, метод определения хорошего кафе прост: надо смотреть, где сидит больше людей. К сожалению, здесь этот метод даёт сбой, так как больше всего народу сидит в кебабных, пабных и им подобных заведениях, а ведь всё-таки хочется чего-то местного.

Будапешт не испытывает недостатка в воде. Он стоит на берегах Дуная. Здесь полно термальных источников. Здесь можно пить водопроводную воду. Тем не менее, в некоторых особо продвинутых бизнес-центрах в качестве достижения преподносится то, что они зачем-то собирают дождевую воду и как-то там экологично её используют.

А в нашем отеле при включении телевизора каждый раз выводился промо-ролик, где дети Африки благодарили отель за воду. Почему так, было не очень понятно, тем более что через несколько секунд я успевал переключить на что-нибудь другое. Новости с малой родины в телевизоре идут одним блоком с новостями от большого агрессора. На малой родине прошло очередное факельное шествие националистов, а Россия запустила очередной космический корабль. Мы не можем комментировать это беспристрастно, поскольку нам стыдно, однако заметим, что пока CNN в основном занято уровнем IQ Трампа, Украине с её бандеровцами всё же удалось попасть в EuroNews.

Между прочим, российское посольство в Будапеште как-то обходится без всякого забора, а вот американское охраняется, будто его то и дело осаждают толпы разъярённых аборигенов, с фаерами и неприличными кричалками – чего в действительности, конечно, нет. Рядом с последним, кстати, стоит монумент советским воинам-освободителям.

Центр, а он довольно большой, по ощущениям построен давно, лет сто или двести назад. Здания – от четырёх до семи этажей. Обычно они составляют прямоугольник из примыкающих друг к другу строений, так что внутри сам собой образуется двор. Иногда в такой двор можно зайти постороннему, если там разместился какой-нибудь музей. Но бывает, что образуется сквозной проход, где всё наполнено кафешками, сувенирными лавками и людьми. В таком пассаже мы ели пряные национальные колбаски, которых бы точно не хватило для насыщения, если бы не хлеб, а также еврейскую гусиную ножку с фасолевым гарниром, которой вполне бы хватило, если бы мы не взяли одну порцию на двоих. Полиция и скорая помощь здесь очень любят делать виу-виу. И если патрульные машины без сирены иногда мне встречались, то кареты скорой помощи – никогда.

Все провода убраны под землю, часто встречаются подземные паркинги, хотя улицы плотно уставлены автомобилями. Балконы пребывают в девственно-неостеклённом состоянии, никто не занимается точечным утеплением. Блоки кондиционеров попадались раз или два, а спутниковые тарелки вообще не встречаются. Заборы, если уж они есть, то это не глухая стена и не металлопрофиль, а кованая решётка, не мешающая взгляду прохожих получать эстетическое удовольствие. Никакой уличной рекламы. Ни биллбордов, ни растяжек, ни постеров, ни высотной застройки, ни шалманов или киосков с ларьками, даже если они маскируются под остановки, ни даже маршруток. Как говорится, дикари.

Дороги в парках очищаются от листьев при помощи ручной ветронагнетающей установки, а потом с газонов их собирает специально оборудованный трактор. Канализационные люки почему-то квадратные, где-то метр на метр, с бетонным покрытием.

У нас, например, по Южному мосту могут ходить пешком только непуганые педестрианы, а тут движение в шесть полос, две трамвайных линии плюс отгороженные дорожки для велосипедистов и пешеходов. Разница разительная. Да, и на литовских номерах никто не ездит.

Вся эта красота, правда, только в центре. В каком-нибудь восьмом дистрикте есть все знакомые нам признаки пост-апокалипсоциалистического массового строительства не для туристов. И зачем я пошёл, куда вряд ли забредал хоть один постоялец Redisson Blue? В парк венгерских паровозов, плюс посмотреть, как на самом деле живут будапештцы. Ну, не так, как кажется из центра. Встречается и колючая проволока, и штукатурка местами облуплена, а где-то её и не было никогда. Но, в общем, эстетическая доминанта сохраняется, и жаловаться не на что, разве что на пустынность улиц в будний день. Работают они все, что ли? И где, хотелось бы знать, неужели в центре?

С детства торты у меня делились на три типа – «Пражский», «Наполеон» и из магазина. Потом, конечно, классификация усложнилась и расширилась, но сохранила основу, а именно извечную борьбу чёрного и белого с насаждаемым извне разнообразием. Мы, конечно, are selebrating diversity, но в основном – в кулинарном плане. Люди – не печеньки. И если идут два разнообразия – то ещё ладно, однако если они ведут ребёнка – мы выступаем за традиционализм и даже абсолютизм с тоталитаризмом, ибо нечего тут. Правда, судя по французской речи, это были не местные, а туристам всё можно.

В один из дней я забрёл на остров Магрид. Как бы его описать? Представьте себе киевский Гидропарк, со всеми его шалманами, забегаловками и так называемыми аттракционами, и мысленно всё это снесите ко всем чертям. Затем разбейте шикарный парк с лужайками, проложите пешеходные и беговые дорожки, укрепите берег камнем и оборудуйте его причалами, поставьте всюду скамьи и шезлонги для всеобщего пользования. И, конечно, не забывайте поддерживать порядок. И будет хорошо.

Ходить по Пешту было особенно приятно, так как у меня есть одноимённый приятель. Тут, на холмах, в основном стоят особняки с коваными решётками по периметру. Конечно же, любой дачник спросит: а куда девают листья с деревьев, жгут небось? Нет, не жгут, но собирают в большие полиэтиленовые пакеты и выставляют на улицу, для последующего вывоза. Так что несмотря на осень и багряно-жёлтые деревья, трава на газонах – зелёная, а вот дыма нигде нет. Я прошёл мимо трамвайного депо и добрался до окраины. На детской площадке где-то далеко от туристических мест – кабинка мобильного туалета, где была и бумага.

Оказавшись у подножия гор, не смог удержаться от соблазна хоть немного подняться вверх. Там нашёл пещеру, залез внутрь, смотрю – а внешняя стена укреплена каменно-цементной кладкой. Вот всё у них так, аккуратно. Я много думал, почему же здесь культура быта заметно выше, и что нужно сделать нам, чтобы жить не хуже этого племени, когда-то релоцировавшегося из-за Урала. По всему выходило, что без переезда – ничто не поможет. Место, говорят, проклятое, да и мы – не подарок.

Темы

• Искусство
• Путешествия
• Всякая всячина