МАКАДИ БЭЙ
- Египет
Вылет задерживался. Вроде бы и ненадолго – всего-то часа на два, но мы успели пожалеть, что не взяли с собой бутербродов. Аппетит несколько раз загонял меня в зону повышенной опасности для кошелька – в буфет аэропорта, но сила воли, разум и шоколадный батончик, оказавшийся в запасе у сестрёнки дамы моего сердца, всё-таки превозмогли.
Но не тут-то было. В самолёте прямо за нами оказалась весьма объёмистая и шумная женская компания, без конца обсуждавшая самые разные предметы, бессвязно прыгая с одной темы на другую, вместе с тем постоянно возвращаясь к идее фикс – еде.
– Между прочим, у меня исключительно правильное питание, – вещала одна. – Какое-то время я придерживалась кремлёвской диеты...
От кулинарных разговоров было некуда деться. Можно было попытаться заснуть, но откинуть сиденья назад не удавалось, так как всё пространство сзади оказалось занято. Сквозь дремоту я слышал, как там играли в тематическую компьютерную игру.
– Котлетки, огурчики, помидорчики, специи...
– Круассаны, ты забыла круассаны!..
Накал гастрономических страстей немного утих только после того как раздали обед.
По прилёту в аэропорту Хургады наблюдалась привычная картина: граждане арабской национальности наперебой предлагали услуги, демонстрируя прибывшим соблазнительные таблички "Визы без очереди", "VIP service" и т. д. Некоторые туристы услугами пользовались, платя за визу не 15, а 17 $, действительно без очереди. После чего, разумеется, дожидались остальных, без которых автобус всё равно не уедет.
Отель оказался вполне приличным. Номер был настолько чистым, что моя половина, выходя на террасу, слегка стукнулась головой о совершенно прозрачную стеклянную дверь. Накануне мы перечитали об отеле множество различных отзывов, но кто их оставляет? Неадекватные неудовлетворённые люди. Прочие никаких отзывов не пишут, поскольку им это незачем. Их даже не беспокоит, что "в Интернете снова кто-то неправ".
В первый же вечер мы стали свидетелями столкновения цивилизаций. Представитель одной, набравшись до положения риз, очевидно, вдруг ощутил прилив творческой энергии и в исследовательских целях подсел к представительнице другой цивилизации, которая по-русски не говорила и вообще была маленькой девочкой. Русский учёный прилагал невероятные усилия для установления контакта, оптического и акустического, но девочка на контакт не шла. Она смотрела, как приближается её отец. Далее последовала неприглядная сцена, иллюстрирующая то, что может случиться, когда мы, наконец, дотянемся до звёзд: папа, физически превосходящий естествоиспытателя по всем видимым параметрам, железной хваткой взял того за локоть и усадил за свободный столик, параллельно с этим прочитав нотацию по-немецки. Наш учёный был обескуражен и потрясён. Всё, чем он смог ответить после продолжительной паузы, был вопрос в космическую пустоту: "Where are you from?.."
Позже я неоднократно сталкивался с ситуациями, в которых приходилось краснеть за соотечественников. Например, одна компания, лёжа на пляже, обсуждала, стоило ли накануне плескать виски в рожу некоему иностранцу. Все сходились на том, что не стоило, и в этом их следует поддержать, но ведь обсуждаемый факт имел место, а это нехорошо.
Украинские граждане Украины нередко обращались к персоналу на мове, не в состоянии связать двух слов на каком-нибудь более распространённом языке.
Кстати, сами арабы, занятые в туристическом бизнесе, говорят по-английски, по-немецки, по-русски, по-польски, по-французски и, надо полагать, ещё на нескольких языках. В связи с этим возникает закономерный вопрос, почему бы им всем вообще не перейти на какой-нибудь нормальный язык, вместо того чтобы писать задом наперёд свою тарабарщину. Ну, тут я, конечно, утрирую: арабский ведь и сам является языком межнационального общения, принесённый покорённым племенам и народам во времена арабских завоеваний.
Впервые придя на пляж и ковырнув ногой песок, первым делом я нашёл монету в 50 украинских копеек. Ещё одно свидетельство в пользу тех, кто утверждает, будто предками древних Египтян были протоукры.
Пляж не вполне пригоден для того чтобы просто входить в море: за ровной отмелью начинаются окаменелые наросты кораллов, а далее дно резко уходит на почти непроглядную глубину. Зато прямо у понтона суетится огромное количество разноцветных и разноразмерных (от санти– до полуметровых) рыб, названий которых я не знаю. Маска, трубка, ласты – и можно плавать вдоль береговой черты, любоваться коралловыми красотами да рыб гонять хоть полчаса, хоть час. Не надоедает.
Как-то, прямо у берега, я подобрал большую раковину, в которой обитало нечто живое. Оно выдвинуло глаза и даже приподнялось в своём ложе, чтобы лучше меня разглядеть. Мы подмигнули друг другу, и я зашвырнул его подальше.
Несколько раз, отдаляясь от берега, в синих глубинах я видел размеренно проплывавших рыбин размером с человека, которым до людей, прикармливающих прибрежную мелюзгу, не было никакого дела. Несколько раз, очень близко к рифу, мы видели дельфинов, а однажды над Красным морем даже были облака.
Детям на пляже делать нечего, разве что строить замки из песка и морской пены. Дамам, по большому счёту, тоже, но они всё-таки находят способ получать от него удовольствие. Сидя на отмели, используя надувной матрац или просто плавая около понтона. Спустя несколько дней, когда заштормило, и над понтоном взвился красный флаг, настоятельно не рекомендующий купание, нашего внимания были удостоены бассейны. Причём некоторые из них были даже наполнены солёной водой. Без рыбы и кораллов, но в каком-то смысле – почти море.
В шторм плавать не слишком интересно: волнение вздымает донный ил, вода мутнеет, хоть и просматривается на многие метры вглубь, со дна поднимается мусор вроде не наблюдавшихся прежде плавающих полиэтиленовых пакетов. Кстати, я лишний раз убедился в антропогенной природе НЛО, когда увидел в бездне моря таинственно проплывающий пластиковый стакан.
Однажды мы отправились на поиски приключений, вдоль берега, за пределы окультуренной территории. Нельзя утверждать, что там, куда мы пришли, не ступала нога человека, но она не ступала туда в данный конкретный момент: мы нашли безлюдную, в окружении серо-зелёно-жёлтых камней голубую лагуну. В ней-то, бродя пешочком по песочку и радуясь жизни, я заметил весьма любопытный предмет. Это было нечто, похожее на отсечённое щупальце осьминога, белое, с коричневатым узором из ромбиков. Также его можно было принять за обломок коралла пока не встречавшейся мне разновидности. На более толстом конце было что-то вроде зелёных водорослей, что подталкивало именно к последней версии. Тем не менее, прежде чем приступить к непосредственному исследованию и достать объект из воды, я предпринял некоторые меры безопасности, а именно наставил на зелёное окончание свой специальный противокоралловый тапок с резиновой подошвой и попытался оный объект пошевелить. В этот момент я вспомнил, как некий старец, носивший на теле простое рубище и ничего не носивший на ногах, развлекался тем, что дразнил гадюк своей пяткой, настолько огрубевшей, что укусы были ему нипочём.
Предмет медленно зашевелился. Я держу в руках фотоаппарат и пытаюсь делать снимки, но лёгкое волнение воды мешает. А потом объект вдруг стал извиваться – и ринулся прочь.
Чудеса ловкости продемонстрировала сестричка. Она мигом забралась на камень, выступающий из воды не менее чем на метр. Слезать она отказывалась, пока я несколько раз не обошёл её убежище и не убедил, что змеи под камнем нет. Может, это был коралловый угорь?
Несмотря на переживания и страхи, через день мы снова отправились туда, уж очень там красиво. На этот раз меры предосторожности были повышенными: дамы шли по берегу. Однако на этот раз никакой змеи не было. Зато вокруг нас бродили аборигены, без отельной униформы, то есть местные. Тот, который был постарше, тыкал в море железным проволочным прутом, другие просто смотрели на нас с любопытством. Чем все они занимались конкретно, сказать тяжело, но один из них со мной дружелюбно поздоровался, сказав, как тут принято, "хало". А когда мы возвращались обратно, и я нёс свою даму до берега на руках, абориген подхватил своего приятеля и весело стал его транспортировать тем же способом. Мы помахали друг другу руками.
Среди прочих раздражителей, о которых следует знать вдумчивому читателю, следует отдельно выделить мух, воробьёв и пляжных надоед. Я упорядочил эти три сущности не только по возрастанию калибра, но и по степени сосредоточенного в них мирового зла.
Так, мухи – это просто мухи. То ли их привлекает запах поедаемых на пляже арбузов и дынь, то ли содержимое сумки, болтающейся под хвостом верблюда – местной фотомодели, то ли тяга к чистому искусству докучать. Так или иначе, от них приходится отмахиваться, как от назойливых новохроноложцев, сторонников написания "в Украине" и прочих свидетелей Иеговы.
С воробьями история другая. Не исключено, что когда-то давно здесь обитали райские птички или, по меньшей мере, попугаи, своим разноцветием доставляя радость человеку, подобно тому как это делают рыбки у рифа. Птички щебетали и пели рулады, вознося хвалу всевышнему. Но со временем ситуация изменилась. То ли всевышний отвернул свой лик, то ли мы наблюдаем последствия его эксперимента, то ли никакого всевышнего нет, и просто действуют законы природы – в любом случае, в эволюционной борьбе победили воробьи. И теперь остатки попугайского племени находятся на попечении людей, под защитой клетки в холле отеля. А воробьи атакуют оставленные без присмотра тарелки с едой, пока проголодавшиеся отдыхающие совершают очередной обход кастрюль, сковородок и мисок. Поэтому если кому-то угодно откушать на воздухе, то кого-то с первой же принесённой тарелкой нужно оставлять на страже коллективных интересов.
Что же касается пляжных надоед, то хуже них нет ничего. Изо дня в день по многу раз они подходят к каждому отдыхающему и с невыносимой навязчивостью предлагают свои экскурсии. Дело осложняется как их внутривидовой, так и внешней борьбой за хлебушек.
Ещё в самом начале гид, приставленный к нам от турагентства, долго рассказывал об ассортименте экскурсий, как будто мы сюда только за ними и приехали. Уничижительно отзывался о пляжниках, оказывающих аналогичные услуги, и тут же предлагал скидки к своему исходному предложению. А несколько позже один из надоед, в очередной раз пытаясь взять нас на абордаж, выступил с пламенной речью в защиту пляжников, против треклятых гидов. В его словах была определённая логика: туроператор собирает людей со всех доступных ему отелей, формирует большие группы, из-за чего в результате неизбежны потери времени; а тут цены ниже.
Другой экскурсионист самым беззастенчивым образом выменял мою ручку, хоть и копеечную, но пишущую хорошо, на свою отельную, пишущую плохо, назвав сделку отличным подарком.
Между прочим, здесь много ящериц, и одна прямо сейчас на меня поглядывает.
Чтобы не заработать разжижение мозга, я развлекался версификацией и, заботясь о своих дамах, заставлял их подыскивать небанальные рифмы. Вершиной такого занятия можно считать следующий плод наших усилий:
Загорать с открытым бюстом
Не запрещено Минюстом.
Как видно, взрослым на пляже есть чем заняться.
Между отелем и Хургадой существует регулярное автобусное сообщение. Однажды нам захотелось новых ощущений, и вот мы в городе.
Вроде бы я уже имею иммунитет к местным торговцам, но всё же...
– Эй, русский Казанова! Эй, полторы жены! Продай одну, шестьдесят баранов дам!
Это, надо понимать, обыкновенное привлечение внимания. Далее вас попросят зайти в магазин, просто посмотреть и т. д.
Отметим особо, что немного погодя сестрёнка была повышена в звании:
– Эй, зачем тебе две жены? Продай одну!
– Триста баранов! – отвечаю.
– О, хохол пошёл!..
Кстати говоря, многожёнство – практика весьма распространённая, особенно если смотреть на вопрос математически. Просто в одних гаремах количество жён больше одной, в других – меньше, а так, в основном, колеблется возле единицы.
С каждым из продавцов следует торговаться. Моя прекрасная леди вполне владеет этим искусством, и использует торговлю с одним продавцом для выяснения рыночной цены товара: если на очередную предложенную цену торговец реагирует нервно и не бежит вослед, всё-таки соглашаясь, значит цена действительно слишком низка.
В очередной лавке нам не понравилось, и мы пошли дальше.
– Русский – говной! – кричали нам вслед. – Русский – попрошайка!
В другой нам говорили:
– Ты что, голова больной? Пошли вон!
Наконец, благодаря передовой методике, мы крайне выгодно купили десяток полотенец, невиданные доселе спелые плоды манго (в наших краях они всегда продаются зелёными) и, для моего ударного рабочего инструмента, кремовою хлопчатобумажную шляпу.
За этот головной убор пацанёнок просил 12 $. После классической торговли оставалось две цены: 6 – его, 5 – наша. Мы стали уходить, он нас догнал и согласился, сказав напоследок, что у меня – очень, очень хорошая жена.
Завершая тему Хургады, следует отметить невиданное раньше количество кошек и котов (не то чтобы я легко различал их пол на расстоянии, но уверен, что мусульманские обычаи на них не распространяются, и кошачьи дамы вполне ходят по улицам, причём без чадры). Возможно, раньше они нам не попадались из-за большей жары, а может быть, их просто решили развести на радость туристам. Одну кошку мы видели и в отеле.
Данный текст был бы неполон, если бы я не упомянул потрясающей вкусноты банановые штрудели. И пончики. И грейпфруты. И финики. Да, не забыл ли я круассаны?..