МАЛЕНЬКАЯ ВОЙНА БОЛЬШОГО КИНО
- "Утомлённые солнцем – 2. Предстояние"
Когда я поинтересовался мнением сотрудников нашей Лаборатории интеллектуальных препараций о творчестве Никиты Сергеевича Михалкова, то в ответ услышал противоречивые высказывания. «Да ну, – говорили одни, – его фильмы противно смотреть: у него что ни фильм, то всё про него, любимого. Михалков с гитарой, Михалков на коне, теперь Михалков с автоматом. Кроме того, почти везде он подлец». «Вовсе нет, – возражали другие, – художник просто использует те выразительные средства, которые у него есть. И не надо путать правду жизни с правдой искусства. К тому же, он патриот».
Почему же люди так по-разному относятся к одному и тому же человеку? Потому что используют разные критерии оценки, с разными приоритетами и с разных позиций. Многие сосредоточиваются на частностях, и это, в общем-то, для восприятия искусства нормально и полезно, от этого можно получить удовольствие, но есть опасность в штрихах не разглядеть картины.
Было бы неправильно рассуждать о приключениях барона Мюнхгаузена как о героическом эпосе, а о бессмертном творении Мигеля де Сервантеса как о военно-историческом документе. Также неверно воспринимать с позиций сурового реализма великолепный фильм-гротеск Никиты Михалкова с демонстративно невразумительным названием.
Фильм «Утомлённые солнцем – 2. Предстояние» состоит из ряда разрозненных эпизодов, каждый из которых можно было бы воспринимать как не слишком убедительную видеопритчу, если бы мы не брали во внимание тот факт, что за каждым кадром скрыта рука зрелого мастера, уже отошедшего от юношеского романтизма, но ещё далёкого от впадения в старческое брюзжание. Нет. Вооружившись ментальным макроскопом, делающим из микрофрагментов вид единого целого, убедимся, что перед нами – отлично сработанный гротеск.
Котову снится сон, где он вдавливает лицом в шоколадный торт пришедшего к нему в гости товарища Сталина. Присутствующие здесь же Берия, Будёный и ряд других товарищей бездействуют. Что здесь, в этой сцене? Она показывает неприязнь главного героя фильма к главному герою эпохи, к человеку, который только что угощал его бутербродом с вареньем. Это своего рода восстание детей против родителей, планируемое в углу и осуществляемое во сне. Это же и яркая иллюстрация того, как наши современники ломают копья на бумажных и электронных полях, брызжут потом и слюной, но ничего не могут поделать с прошлым в действительности. Поскольку у прошлого по отношению к действительности есть то превосходство, что изменить его, отомстить ему нельзя. Можно сколько угодно крушить памятники и переписывать книги. Можно манипулировать общественным мнением и судить историю посредством законодательных актов. Можно даже переубедить специалистов. Но всё равно, эпоху не запретишь, её можно только понять. И чтобы это сделать, нужно мыслить в её категориях, её задачами и её методами. Бесполезно ненавидеть, бессмысленно врать. От этого, в конце концов, будет только хуже, потому что вместо того чтобы извлечь уроки, критики прошлого только выдумывают своё собственное альтернативное прошлое, ругают его, всё глубже погрязают в него и, таким образом, становятся пленниками собственного воображения. Это называется шизофренией. Разумеется, мы читаем с экрана весь вышеприведённый подтекст и мысленно рукоплещем мастерству, с которым великий режиссёр вскрывает пароксизмы борьбы с давно уже мёртвым Сталиным и интеллектуальные нарывы нашего времени.
С той же виртуозностью Михалков высмеивает нынешнее псевдорелигиозное возрождение. Всякий человек, успевший побывать членом детской пионерской организации, в состоянии умножить тогдашнее неприятие религии на десять, чтобы примерно представить, насколько чуждо пионерке-отличнице, дочери комдива и, соответственно, партийного деятеля, насколько ей невозможно, насколько дико вдруг взять да и поверить дяде, который верит в бога. Это примерно то же, что уверить вашего дедушку в необходимости ношения женских трусов. Или предположить, будто вы поверите в искренность главного санитарного врача или ни с того, ни с сего отдадите жизнь за господина президента. Для вящего эффекта режиссёру помогает дочь Михалкова, играющая дочь Котова (которого, в свою очередь, играет опять-таки Михалков).
С не меньшей красотой и достоверностью в фильме демонстрируется и голый немецкий зад, и роботизированные пальцы комдива (наш ответ «Терминатору»), и личный интерес товарища Сталина к судьбе последнего в разгар Великой войны.
Нет никаких сомнений, что ещё сильней, ещё масштабней будет действо и следующего фильма, и окончания данной серии, которую мы с моей ассистенткой пытаемся досмотреть уже в четвёртый раз, да всё никак. И пусть витии витийствуют, пусть клеветники клевещут... Славься, искусство ты наше великое.